-- Сообщение создал(а) Hans Norbert - 01:54 - Авг. 31, 2002 Содержание соревновательной деятельности спортсменов Булавкин А. В., Дрянных С. М. Оригинал Приступая к раскрытию данной темы, авторы долго размышляли как о современном значении боевых искусств, так и о роли спорта в жизни общества. Всякая соревновательность или намек на нее, привлекает интерес публики и может послужить как катализатор либо благородных, либо низменных побуждений. Боевые искусства в этом плане более опасны, чем обычный игровой спорт, так как для личностей незрелых победа служит символом унижения противника, а процесс боя, вместо поиска совершенства, становится образом выживания во враждебном мире. Целью же боевых искусств не является соревнование в умении по настоящему убивать противников, единственная значимая победа в боевых искусствах заключается в противодействии своим слабостям и постоянном совершенствовании себя без ожидания вознаграждения за это. Спорт же в большей мере является здоровым досугом, средством укрепления характера и страховым взносом в будущее жизненное благополучие. Заниматься в современном обществе боевыми искусствами с целью непосредственного применения в бою исторически неуместно (кроме тех, чьей законной профессиональной обязанностью является защита сограждан). Поэтому БИ становятся частью родной или мировой культуры, методом воспитания личности и познания человеческих возможностей. В связи с этим в мире боевых искусств происходит постепенное приближение к нормам спорта и культуры, занятия различными единоборствами становятся более доступными для широкой аудитории. Для того, чтобы БИ не потеряли полностью свое историческое значение, в процессе адаптации к современным общественным отношениям происходит такое изменение идеологии и философии, которое ведет к повышению воспитательной и духовной роли единоборств. Если рассматривать японское кендо как образец исторических боевых искусств, то его судьба оказалась тесно связана с сохранением японских национальных культурных традиций, и благодаря этому оно получило признание и в своей стране, и по всему миру как воспитательный вид спорта. В нашей стране историческое фехтование, зародившееся на подъеме интереса к национальной исторической культуре, еще не прошло того длительного эволюционного пути, который позволяет ему считаться полноправным видом спорта, и нуждается в уточнении своих целей и задач. В настоящий момент авторы могут лишь предлагать идеи содержания этого вида спортивной деятельности, исходя из своего собственного понимания и предпочтений. Различия спортивного и боевого направления исторического фехтования авторам представляются основанными на характере соревновательной деятельности. Боевое направление не предполагает обязательной необходимости соревнований, так как получение необходимых навыков может осуществляться в обход соревновательной деятельности, за счет индивидуальных и парных упражнений. При этом реальное применение навыков уничтожения противника вовсе не подразумевается, так как это лишь идеализированный параметр высокой сложности достижений, которые требуют постоянной победы над собой. Та деятельность, которая не может существовать только за счет занятий и упражнений, и нуждается в обязательных соревнованиях, как конечной своей цели, является по убеждениям авторов исключительно спортивной, а вовсе не боевой. Эпитет "боевой" предполагает в большинстве случаев именно прикладной аспект применения, а не соревновательный. Поэтому содержательная часть такой деятельности может иметь приемы и техники, непригодные и не предназначенные для соревнования. Возможность нахождения в таком боевом искусстве форм безопасного проведения боевых приемов, или обнаружения технического арсенала, допустимого для состязаний, не меняет прикладной характер деятельности, (то есть соревнования всегда будут оставаться для нее побочным продуктом). Спортивная деятельность, в отличие от профессиональной боевой подготовки, нуждается в четком определении группы двигательных навыков, наиболее пригодных для соревнований, с тем, чтобы, сузив поле экспериментов, наиболее практично подойти к достижению спортивных побед. Сомнительные, из за длительности обучения навыки, философские основы БИ и традиционные ритуалы не могут быть полностью востребованы в массовом спорте. Здесь традиционное содержание БИ как бы вступает в противоречие с идеей практичного спортивного подхода. Дело в том, что долголетие в спорте вещь не вполне нормальная и молодость зачастую решающий фактор спортивного успеха. А идея боевого искусства предполагает, что духовное развитие и техника, приходящие с продолжительным опытом занятий, не позволяют считать молодость достаточным преимуществом для победы. Поэтому занятия единоборствами всегда оставляют за собой приоритет идеальной цели над практической, ставя задачи, решение которых за счет соревнований происходит лишь в частичном виде. Соотношение идеальных и практических целей в спорте может стать существенно иным с точки зрения исторических единоборств. Достижение практической задачи связано с сосредоточением усилий спортсмена на период его спортивной карьеры, и не ставит задачу подготовить спортсмена к чему-либо иному, кроме запланированных состязаний. Духовный рост, психологическая адаптация, укрепление иммунитета, развитие гибкости, подвижности суставов, выносливости, скорости или силы не рассматриваются как самостоятельная задача без приложения к конкретным соревнованиям. Так, например, время, потраченное на подготовку КМСа по боксу (2-3 года) в традиционном ушу будет потрачено на укрепление связок и постановку дыхания, чтобы в свою очередь, обеспечить базу для наработки силы движений и их скорости (еще 2-3 года), на базе чего можно приступать к изучению эффектов совмещения техники и ментальных практик (лет эдак 5-7), что наконец-то позволит обучаться энергетическим практикам (еще лет 10-15). Во-первых, никакой мастер спорта не будет так серьезно относиться к общей гармонизации своей физиологии, во-вторых его выступления на ринге закончатся намного раньше, чем какой-нибудь трудолюбивый китаец начнет по настоящему интересно учиться, в-третьих, здоровье для боксера это используемый ресурс, а для мастера ушу -- фанатично обогащаемая копилка, гарантия изучения новых и более редких чудес. Возможно, здесь авторы несколько приукрашивают суровую действительность, но смысл им видится именно такой. В свое время авторов поразило то, что ребята, занимавшиеся акробатикой, и достигшие в ней хороших спортивных результатов к 20-25 годам бросают занятия, считая что "уже не маленькие скакать, как дураки". Похоже, в традиционном спорте духовное развитие настолько отстает от физического и технического, что большинство спортсменов просто не может по достоинству оценить то богатство, которым они обладают, и уж точно, развивать и укреплять свои качества в дальнейшем никому не приходит в голову, также, как никто не возвращается в первый класс школы, чтобы побегать на переменке. В связи с этим пример кендо, в котором 80-летние деды с уважением дела рубятся на мечах, выглядит вызывающим зависть достижением. На основании подобных примеров авторы склонны пренебрегать чисто практичным подходом к спортивному ИФ, и видят за направлением нечто большее в сравнении с тем, что есть сейчас. По этому случаю авторов следует считать сторонниками идеального подхода к историческому фехтованию. Благодаря этой особенности содержание ИФ они представляют в виде нескольких взаимосвязанных направлений, не исключающих возможность спортивных соревнований: Историко-культурное направление, выдержанное в рамках реконструкции атрибутики согласно узкому историческому периоду, и стилизации техники фехтования, исходя из культурных особенностей эпохи и страны (в том числе реконструкция исторических сражений); Ритуально-традиционное направление, выдержанное в рамках реконструкции этических требований и церемониально-торжественного оформления турниров средневекового рыцарства. Данный подход предполагает одинаково серьезную подготовку бойцов и их социального окружения, с соблюдением условностей поведения согласно социально-историческому статусу участников; Спортивное контактное фехтование на моделях оружия, исключающих травмирование противника (на подобии кендо); Спортивное бесконтактное фехтование (в защитном снаряжении, и также безопасными моделями оружия); Спортивная соло-композиция (художественное владение оружием под музыку, включающее трюковые, гимнастические и танцевальные элементы); Спортивные тестовые упражнения с боевым заточенным холодным оружием (рубка предметов на скорость, силу, точность удара в духе тамэсигири); Физкультурное направление (распространение техник и приемов одиночного и парного владения холодным оружием, оказывающих оздоровительный эффект, способствующих развитию координации, контактной чувствительности, поддержанию мышечного тонуса и подвижности); Исследовательское направление (область, смежная с экспериментальной археологией и исторической реконструкцией, изучающая в том числе и физиологические эффекты); Народные игры и эстафеты (командные игры, полигоны с препятствиями, "полосы выживания", ролевые игры); Театрально-сценическое фехтование (показательные номера, работа специализированных военно-исторических ансамблей и батальных театров, кинозарисовки, фильмы). Наличие множества вариантов вовсе не означает, что содержательная специфика ИФ полностью определена. Наоборот, спортивное значение ослаблено отсутствием канонических требований к технике владения холодным оружием, а культурная роль недостаточно выражена по вине отсутствия воспитательной концепции и готовой этики направления. Сколько-нибудь серьезных попыток обосновать отличие от классического фехтования еще не проводилось, так как это, по-видимому, требует квалифицированных физиологических исследований и большой аналитической работы. По данным первых исследователей ИФ, в числе которых оказались такие энтузиасты восьмидесятых годов, как М.Ю.Черниховский, было определено, что фехтование тяжелым инерционным оружием настолько плотно приближается к приемам рукопашного боя, составляя единую и неразделимую группу с ними, что искусственное разъединение этих направлений может нанести непоправимый вред формированию общей двигательной культуры исторического фехтования. Совершенно точно исходящая из фехтования группа оригинальных рукопашных приемов, связанных с воздействием на человека предметом, либо нацеленная против такого воздействия, является неотъемлемой частью ИФ, как с точки зрения общей культуры движения, так и с позиции прикладного применения. Новым содержанием по сравнению с классикой спортивного фехтования становится также иные механические принципы управления снарядом, который приобретая свойства инерции, заставляет организовывать новые формы построения эффективного движения. Если учесть, что инерция это свойство тела сопротивляться ускорению, то с появлением сопротивляющегося управлению снаряда смысл фехтования полностью изменяется. Тактическая правота начинает соизмеряться не преодолением кратчайшего расстояния на максимальной скорости, а наоборот, расстоянием разгона инерции по благоприятной для набора мощности амплитуде. Появляются эффекты рычагового и опорного воздействия оружием, пресечения воздействием оружия на тело противника появления в его движении разгонных волн и импульсов, передающихся в последствии на удар клинком. Культурное содержание ИФ по аналогии с восточными БИ должно проявить такие понятия, которые будут выражать различные нюансы внутренних состояний бойца, являющиеся ценностями традиционных направлений единоборств. Так, например, сформировался целый ряд понятий в кендо, которым не осталось прямого эквивалента в русских традициях. Это такие понятия, как кигурай (способ благородно держать себя, чувство гордости и собственного достоинства), киай (отражение воинского духа в выкрике, добавление голоса к дыханию), кигамаэ (неукротимый боевой дух), дзансин (состояние отрешенной готовности к бою), кимэ (вложение духовной энергии в удар), киарасой (подавление противника своим натиском), курадзумэ (ощущение непреодолимости вашего намерения сразить противника), киатари (решительное действие). Для японца, например, будет характерна фраза "ваш дзансин должен быть исполнен кигурай". Отсутствие таких понятий в отечественном ИФ показывает на культурную слабость наших фехтовальных традиций, недостаточную проработку их воспитательных аспектов. Даже сами переживания пробы "настоящего боя на железе" являются в большинстве случаев не результатом целеустремленного духовного поиска, а следствием банальной пацанской драчливости. Историческое фехтование как будто бы заражено теми же болезнями, что и другие виды отечественных единоборств. Авторам особенно приятно будет для объяснения этого тезиса привести ссылку на высказывания известного специалиста в области единоборств, господина Сенчукова Ю.Ю., который характеризует идентичную по отношению к ИФ картину в развитии рукопашного направления. "На вопрос по поводу взаимного избиения": ..."Товарищеский контакт -- это когда ты стукаешь товарища, не сильнее, чем сам хотел бы получить, -- а то и вообще только намечаешь удар, например в глаза или пах. Это возможно только в том случае, когда противник не пытается самоутвердиться, а работает над техникой. Иначе он таких атак "не замечает", а просто стремится натыкать в ответ как можно больше. Это тогда вообще не спарринг. Как я уже писал раньше, это драка под благовидным предлогом. В лучшем случае -- соревнование. Но скажите -- можно ли считать соревнование средством обучения? Это типичный ребячески молодецкий подход: "Дай-кося я спробую. Авось да сумею!?" Не выйдет -- он учится и не подумает. Он лучше спробует еще и еще раз. На десятый раз ему удастся кого-то завалить: привык. Да, это конечно, можно считать своеобразным способом обучения, но чему он учится, и у кого? Ведь движения, приносящие ему победу, он берет прямо "с пола", а не из школы" (см. http://conten.narod.ru/texts/answers10.htm). Вслед за данным специалистом можно утверждать, что тот период в развитии ИФ, который богат сломанными пальцами, ребрами, пробитыми головами не является нормой и характерен только для этапа первоначального накопления информации. Заплатить здоровьем за весьма ограниченное умение вовсе не та цель, которая преследуется в приобретении мастерства. По словам Сенчукова: "к участию в соревнованиях целесообразно допускать только тех, кто прозанимался не менее года. По крайней мере, люди будут использовать школьную технику, и можно будет судить о ее усвоенности и развитости. К полноконтактным боям, соответственно, я считаю готовыми тех, кто прозанимался не менее трех лет. В этом случае у них есть все гарантии, которые может дать школа, и кроме того, двухлетний опыт работы в легкий и частичный контакт -- то есть, они не будут "случайно" ломать друг другу носы. А при условии нормальной снарядной наработки у них руки чесаться тоже не будут, поскольку каждый и так будет знать, чего он стоит, и что, кому и в каком количестве он может сломать." (см. там же) "Драчливый подход к спаррингам -- это самая большая беда наших БИ. Люди не умеют спарринговать! И более того, не хотят этому учиться, предпочитая с ходу оказываться "в самом центре". Такое обучение напоминает мне известный способ обучения детей плаванию: кинул за борт с лодки -- и вся недолга. Скажите, в какой нормальной школе плавания обучают таким способом? Считаете ли вы, что обученный таким образом человек способен добиться других результатов в плавании, чем просто держаться на воде? Сколько процентов детей вы кладете на неизбежный "утоп"? А сколько на последующее заикание и хроническую водобоязнь? И в конце концов, считаете ли вы получившийся в результате этого "стиль" каким-либо из известных вам стилей плавания? Хотя стиль получается один и тот же -- "по-собачьи". Почему, интересно, на Олимпиадах нет таких заплывов?" (см. там же) "Несомненно, такой способ обучения хоть плаванию, хоть рукопашке найдет своих рьяных сторонников. Очевидно, что среди людей имеется немало гопников разного общественного положения и финансовых возможностей, которые готовы так заниматься..." (см. там же) Авторы хотят заметить, что при широко распространившейся в ИФ спекуляции на тему истинности боев в "полный контакт" без восприятия общей для всех боевых искусств культуры обучения, единственным достоверным доказательством победы будет не правильно исполненная учебная техника, а нанесение травмы, достаточной для прекращения боя. Только возможность травмирования будет уравнивать условия боя для обоих противников и будет его основным содержанием. По мнению авторов, любое щадящее воздействие на противника, основанное на побуждениях этики будет крайне опасно в условиях такого поединка, а всякое "милосердие" закончится для этичного спортсмена фатально. Такой вид спорта для воспитания людей безусловно вреден, хотя может вполне подойти для воспитания цепных собак. Если размышлять о техническом наполнении такого "полноконтактного" спорта, в котором без ложной стыдливости признают, что нокаут и нокдаун приводят к технической победе, то получившийся вариант окажется довольно близким к боксу. Во-первых, никто не будет разводить бойцов, пока один из них не "ляжет", потому что судить о качестве ударов можно только по способности бойца, пропустив их, продолжать бой. Во-вторых любая травма, которая причиняется противнику, несмотря на допущенное защитное снаряжение, автоматически становится нокаутом, если тот не может при ее получении продолжать бой. Таким образом, нокаутирующий удар может быть выполнен в кисть руки, или в бедро, результат будет такой же, как и при ударе с потерей сознания в голову, так как в итоге все равно нельзя продолжить бой. В-третьих, удары, которые не свалили бойцов, но прошли, можно будет считать все подряд, без оценки их техники, так как цель их нанесения при существовании нокаутирующих ударов будет более объективной, и позволить себе легкие абстрактные шлепки никто из спортсменов себе не сможет по техническим причинам. Нарисованная авторами грустная картина обнажает наиболее важный вопрос для построения содержания исторического фехтования: что же именно является целью соревнований -- демонстрация контроля оружия, или простое желание подраться? В обоих эти случаях придется создавать разную механику движения, правила соревнований и снаряжение. В первом случае необходимостью станет повышение демонстративности контроля тяжелого оружия, во втором -- дальнейшее усиление значимости контактных взаимодействий, в ходе которого целью соревнований станет легальное травмирование противника и повреждение его снаряжения. Существующая практика ИФ к настоящему моменту уже отметила появление новых технических и двигательных навыков, не присущих классическому спортивному фехтованию. Одним из таких навыков можно считать бесконтактную фиксацию ударов. Ряд навыков инерционного и рычагового управления оружием, целенаправленного воздействия на устойчивость противника, изменение его положения в пространстве фехтовальной площадки, увеличенная роль силового противоборства и сопротивления весу защитного снаряжения заставляет по новому анализировать спортивную и физкультурную ценность ИФ. В зависимости от избирательной расстановки приоритетов ценности указанных навыков варианты содержания фехтования могут оказаться диаметрально противоположными друг другу. Для того, чтобы сохранить ценность найденных приемов и техник движения, авторы считают важным достичь как можно большего содержательного разнообразия соревновательных практик ИФ, исключая только экстремальные варианты, пропагандирующие жестокость и безответственность. Довольно негативно авторы также относятся к идее нестандартного снаряжения разной ценности, при которой одному спортсмену по карману то, что другому не по карману, и в значительной мере может облегчить достижение спортивной победы благодаря финансовым возможностям. Сложность выбора между разными вариантами может быть несколько сглажена при дальнейшей апробации соревновательных практик и окончательном оформлении их традиций, на что уйдет некоторое время. Неудержимый созидательный процесс, направленный на познание возможностей спортивного, культурного и творческого развития гарантирует богатство выбора и доступность приобщения к опыту энтузиастов. В зависимости от предпочтений, поклонники разных направлений сами смогут выбирать что считать истинным батманом, а что спортивным, считать ли нарушением и препятствием ведению боя помещение синая на плечо противника, как в кендо, или характерным техническим приемом, как в кендзюцу старых школ. Кто-то будет учиться обезоруживанию вращением и выбиванию меча из рук, а кто-то вообще будет считать, что это мешает пофехтовать с противником и отнимает время от более важных по значению атак ударами. Авторы считают, что появление и логичное построение разных фехтовальных традиций может больше способствовать развитию ИФ, чем происходящая возня бульдогов под ковром, которая нацелена не на повышение качества своих соревнований, а на дискредитацию чужих. Пожалуй, это будет единственное замечание в сторону "КВ", без которого действительно нельзя обойтись при обсуждении темы содержания ИФ.